Форум Дурдом

25 января 1971 года Иди Амин захватил власть в результате очередного государственного переворота в Уганде. Военная хунта сразу взяла курс на "угандизацию". Это означало гонения на британцев, индийцев и пакистанцев, которые работали в стране.

Режим строился на терроре, тотальном страхе и пытках. Число жертв диктатора приблизилось к 500 тысячам, причём некоторых он убил лично. Сам он объявил себя фельдмаршалом и ходил в форме с большими погонами. При этом был неграмотен. А на обед мог съесть политического оппонента. Буквально.

"Я ел человеческое мясо. Оно очень солёное, даже более соленое, чем мясо леопарда", — рассказывал он журналистам.

Это всё не мешало СССР дружить с ним. И только советское руководство убедило его не ставить памятник Адольфу Гитлеру, фанатом которого был Амин. Были у него и такие инициативы.

​Знаменитый колумбийский писатель Габриэль Гарсия Маркес, автор романа "Сто лет одиночества", после поездки в 1957 г. на Московский фестиваль молодежи и студентов, заявил: "Счастье советского народа и правительства заключается в том, что народ просто не знает, как он плохо живет".
После чего его книги тут же перестали издавать в СССР.

После германского вторжения в СССР, Владислав Сикорский прибыл в Москву в надежде узнать о судьбе польских военных, собираясь использовать их для восстановления польской армии с целью противостояния гитлеровской Германии (на тот момент он не имел понятия о том, что они были расстреляны НКВД). Сталин заявил, что эти польские офицеры
"убежали в Маньчжурию". Позже Сикорский потребовал расследования данного дела, В ответ на что СССР разорвал с ним все отношения.

"Ночь расстрелянных поэтов".

В одну ночь с 29 на 30 октября 1937 года палачи НКВД казнили в Куропатах 132 представителя беларуской элиты: литераторов, ученых, государственных деятелей, деятелей культуры,

Так были обезглавлены беларуская культура, беларуская нация, беларуский народ.

Прийшов до дівчини, яка йому сподобалася, нікого вдома не було, але вона його чомусь на двір не пустила. Тоді він схопив вила і став ламати ворота. І якось так вийшло, що в якийсь момент він через пролом в паркані потрапив їй вилами в око. Мало не вбив. Дівку повезли до лікарні, вставили скляне око, а рідні поставили умову: одружуйся, бо напишемо заяву в міліцію й підеш за тяжкі тілесні. Так батько Путіна одружився з його мамою

Мы на нашем грузовичке, подобно маленькому кровяному шарику в артерии, неслись по направлению к Берлину. Но вдруг с громким треском лопнула под нами изношенная шина, и энергичный регулировщик, махая флажком, вывел нас из потока машин на обочину, подтверждая свои указания хриплым матом. Как бегун, сошедший с дистанции, мы отключились от общего стремительного движения вперед, вздохнули спокойно и огляделись. Майское солнце заливало ясным светом уютные домики, зеленеющие поля и рощи. Голубое небо необыкновенной чистоты, лишь кое-где загаженное разрывами зенитных снарядов, простиралось над нами. Шофер менял колесо, мы наслаждались отдыхом. А в нескольких метрах от нас по-прежнему ревел нескончаемый поток машин, грохоча и гудя, — грандиозная движущаяся по шоссе сила.

Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое — кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, все то, что двигалось по шоссе, все то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице.

Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит Иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:

—…твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!

Через минуту дрожащий Иван предстает перед грозным маршалом.

— Ваши водительские права!

Маршал берет документ, рвет его в клочья и рявкает охране:

— Избить, обоссать и бросить в канаву!

Свита отводит Ивана в сторону, тихонько шепчет ему:

— Давай, иди быстрей отсюда, да не попадайся больше!

Мы, онемевшие, стоим на обочине. Маршал давно уже отъехал в Берлин, а грохочущий поток возобновил свое движение… Николай Никулин